Нездоровые, проблемные, созависимые взаимоотношения часто развиваются по сценарию одной и той же психологической игры. Его описал продолжатель идей Эрика Берна Стефан Карпман.

Есть треугольник, в нем три вершины, они же - роли: Жертва, Преследователь (Тиран, Палач), Спасатель. Все три роли работают в жесткой связке и невозможны друг без друга. (Вот так со стороны кажется: какой-то абстрактный треугольник, какие-то роли. На самом деле здесь очень много жизни, несчастных судеб и драмы, драмы, драмы).

Ролей в треугольнике три, но актеров в игре достаточно и двух (например, муж – жена). Встречается в самых разных видах взаимоотношений – среди друзей, на работе, но особенно деструктивно треугольник «работает» в близких отношениях, в семье.

Участники треугольника пытаются найти крайнего и наказать его. Они не берут ответственность за свое состояние, свои эмоции, поступки и решения на себя, а перекладывают ответственность за них на другого. Не занимаются собой и своей жизнью, а пытаются выстроить чужую. Периодически они меняются местами, двигаясь по треугольнику, легко соскакивая с одной роли на другую.

У этой игры множество вариаций – все зависит от того, кто первым делает ход. Например, так: Жертва жалуется Спасателю на тяжелую жизнь с Преследователем и ищет помощи. Спасатель начинает "спасать". Жертва тут же меняет минус на плюс и начинает защищать бывшего Преследователя. Спасатель, ощущая тщетность своих усилий (Жертва никак не хочет спасаться да еще и перекидывается в стан врага), испытывает плохо скрываемое раздражение и становится Преследователем (тем, кто обвиняет, на кого жалуются и кого считают во всем виноватым). Бывший Тиран – Жертвой (потому что теперь его преследуют), а бывшая Жертва – Спасателем.

Муж приходит домой с работы, голодный и злой, и обнаруживает, что полы уже который день не мыты, ужин не разогрет, в дневнике двойки, белье не глажено и даже не снято с сушилки, и вообще непонятно, кто чем в этой семье занимается, пока он из последних сил тащит на себе воз их финансового благоденствия. Он начинает придираться к жене, жаловаться на судьбу, проклинать начальство и черствость близких ("это вы меня довели!"). Перед нами – Преследователь. Жена (Жертва), чувствуя частичную правоту мужа и свою «виноватость», огрызается вяло и не особо сопротивляется, из-за чего наш Тиран расходится не на шутку, припоминая ей все прежние «грехи». В итоге, доводит ее до слез, прибегает ребенок, начинает вступаться за маму (он – Спасатель мамы и Преследователь папы), получает от папы свою порцию люлей (превращается в Жертву), мама кричит «не трожь сына, ирод, ты нам всю жизнь сгубил» (теперь она – Спасатель ребенка и Преследователь мужа). «Ирод» остывает и уже стыдится, что перегнул палку (сейчас он – Жертва), сбавляет тон, жалеет себя, сам чуть не плачет. Жена отвешивает подзатыльник сыну («иди двойку исправлять, спиногрыз»), начинает утешать («спасать») мужа. Тут он опять вспоминает, что полы уже который день не мыты, ужин не разогрет, в дневнике двойки, белье не глажено и даже не снято с сушилки... Начинается второй акт треугольной драмы. И этот спектакль может длиться вечно, с периодами перемирия, затишья и иллюзии семейного счастья.

У каждого человека есть «любимая», наиболее близкая, привычная и знакомая ему роль в этом треугольнике. Через эту роль он обычно в треугольник и входит, а затем начинает бегать по кругу, примеривая на себя другие ипостаси. И неважно, где он начал этот путь, неизменно он окажется в роли Жертвы, которую все жалеют, ибо эта роль и есть во всей истории самая желанная и лакомая.

Зачем люди играют в этот треугольник? Он дает много выгод. Например, создает иллюзию сплоченности, близости, каждый получает свой мешок сильных эмоций, право не решать свои проблемы (а обвинять в них других), чувствует себя нужным и незаменимым. Жертве на самом деле очень нужны Преследователь (он наполняет ее жизнь смыслом, иначе для чего столько лишений?) и Спасатель (вот кто поделится ресурсами и оценит ее подвиг). Спасателю и Преследователю – Жертва. Спасателю – чтобы ощутить свою ценность, Преследователю – чтобы спроецировать на нее свою беспомощность, сбросить напряжение и найти во всем виноватого.

Чувствуя себя неумелой и мало на что способной, ищет того, кто мог бы позаботиться о ней, утешить, спасти или принять решение (Спасателя или Преследователя). Считает себя вечно страдающей, непонятой и несправедливо обиженной, хотя старается для других, забывая себя, ничего от них не требуя (но уж если она попросила о чем-то, никто не может ей отказать, она же так редко просит).

Всегда готова принести себя в жертву, умалить себя, хотя в глубине души ждет воздаяния за свои страдания («когда-нибудь он поймет!»). Не заботится о себе, не защищает себя, не обозначает свои границы, «провоцируя» Преследователя. Никогда не бывает спасенной, сколько бы Спасатель ни старался!

Борется со злом и несправедливостью.

Привык игнорировать собственные потребности и брать на себя ответственность за судьбы униженных и оскорбленных.

Спасая, чувствует себя нужным, «на высоте». Это дает возможность получить признание, ощутить свою значимость, повышает уверенность и наделяет правом «причинять добро» и вершить справедливость. Ибо он убежден, что ценен только тогда, когда помогает другим. А еще втайне надеется: если я сейчас помогу им, позабочусь о них, когда-нибудь они помогут мне (т.е. действует с надеждой на взаимность, хочет, чтобы его потребности были удовлетворены другими).

Пытается стать незаменимым, чтобы избежать одиночества.

Часто ощущает себя преданным, использованным, неотблагодаренным, и это чувство двигает его в другие роли – Жертвы или Преследователя.

Часто чувствует себя плохим, виноватым, сгорающим от стыда, но неизменно сильным и правым. Пытаясь освободиться от невыносимого чувства вины и беспомощности, он становится обвинителем других. Жаждет наказать тех, кто, по его мнению, этого заслуживает, считая себя вправе «отомстить за обиды».

Пребывает в иллюзии полного контроля над ситуацией, хотя на самом деле таким образом пытается (но безуспешно) обрести контроль над самим собой.

Радуется ощущению власти, чувствует справедливость и необходимость своих требований и поступков. Не выносит неподчинения. Находит изъяны и недостатки, оказывает давление, чего-то требует и всегда знает «как надо».

Он вечно в тревоге, но скрывает ее. Контроль над другими и нужен ему как раз для того, чтобы погасить эту тревогу, создать иллюзию предсказуемости и постоянства мира. Ему страшно признаться в своих страхах (это же признак слабости), он постоянно находится в стрессе и напряжении, потому что окружающие так и норовят выйти из-под контроля. Убежден, что мир опасен (а он сам – жертва опасного мира, где другие спят и видят, как бы ущипнуть его или ударить), а потому надо наносить удар первым. Нападение – его основной способ справиться с чувством вины, бессилием, разочарованием и болью.

• осознать, что ты в нем и мечешься по кругу, увидеть свою «любимую» роль, отказаться от всех трех ролей сразу;
• не вовлекаться в эти игры, занять роль наблюдателя: никого не спасать (помогать и спасать – разные вещи), не делать за других то, с чем они могут справиться самостоятельно, не встревать в чужие отношения, не ждать избавителя от проблем, надеясь на спасение, не искать виноватых и не пытаться выстроить жизнь окружающих;
• взять на себя ответственность – за свои потребности, свои чувства, мысли, реакции и поступки, за свое бессилие и ту боль, которую мы иногда причиняем другим людям.

Мы сами, только мы, выбираем, что думать и как поступать. Все, что мы делаем – мы делаем по своей воле, нас никто не заставляет. Точно так же другой человек делает свой выбор сам. Ему же потом за него и отвечать.