Если раскладывать родительские «функции» по полочкам, то получится интересная картина. Как отмечает ведущий отечественный специалист по перинатальной психологии М.Е. Ланцбург, у маленького человека есть три уровня потребностей.

• Потребности биологические. Сюда входит все, что мы подразумеваем под словом «уход». Ребенка нужно вовремя покормить, помыть, выгулять, уложить спать, дать лекарство, по погоде одеть и приголубить. Если рядом не будет того, кто заботится и опекает, человеческий детеныш просто не выживет. Однако! Удовлетворять эти потребности совсем необязательно должен именно родитель. По большому счету ухаживать может любой другой (в т.ч. неблизкий) взрослый или даже животное (вспомним Маугли).
• Потребности социальные. Это освоение социальных ролей (гражданина, работника, ученика), принятых в обществе норм и правил поведения, умение жить и работать среди себе подобных. Здесь опять же вовсе не нужен конкретно родитель. Отдайте ребенка в интернат, в подмастерья или «в люди» - там ему вполне доходчиво объяснят, как себя надо вести и что думать.
• Потребность в индивидуальном становлении, то есть потребность стать собой (именно собой, а не тем, о ком мечтают мама и папа). Для этого ребенку нужен кто-то, кто не может без него жить. Кому интересен он сам, его жизнь, его открытия, достижения и мечты. Кто будет верить в него, любить и принимать безусловно – таким, какой он есть, со всеми несовершенствами и «какашечками». И вот здесь родителя никем заменить нельзя – ни воспитателем, ни государством, ни волчицей. Наши дети как личности со своим внутренним миром никому, кроме нас, не нужны. Никто, кроме нас, не будет интересоваться, что у них на душе, о чем они думают, что для них важно и кем они хотят стать. Так что самая важная родительская «функция» - помочь ребенку раскрыть и «построить» себя, понять, кто он и на что способен.

В этом «строительстве» мы каждый день принимаем самое живое участие. Из нашего родительского отношения складывается самооценка ребенка. Из наших посланий он получает первые представления о том, насколько он нужен и любим (что потом вырастает в стойкое ощущение собственной ценности или неценности – для себя и для других). И точно так же от нас зависит, каким он будет себя видеть и кем себя ощущать – уникальным или «одним из», способным или глупым, успешным или неудачником, ярким или бесцветным, сильным или беззащитным. Отсюда следует общеизвестный постулат о том, что если и можно что-то оценивать, то лишь поведение ребенка, но не его самого. Многие из нас знают, что навешанные (из лучших побуждений, конечно) когда-то родителями ярлыки – «бездарь», «тупица», «лентяй» – потом еще долго определяют самоотношение человека и отлично отравляют ему жизнь.

Чтобы ребенок стал собой, ему не нужно навязывать чужие (например, родительские) интересы и пристрастия или свое представление о счастье (успехе, о том, что значит не зря прожить жизнь). Как говорит известный семейный психотерапевт А.Я. Варга, более или менее правильно воспитать ребенка можно, если отвлечься от представлений о его будущем и быть вместе с ребенком «здесь и сейчас», в его сегодняшнем дне, решая лишь сиюминутные задачи. Самые жуткие родители – те, у которых есть некие идеи и некий проект, каким должен быть их ребенок, и которые накладывают на него свои ожидания. Наоборот, самой эффективной стратегией воспитания оказывается стратегия ситуативная, когда родители гибко подстраиваются под условия актуальной ситуации, под состояние ребенка и учитывают его (именно его, а не свои) желания, интересы и потребности.

Что мы еще даем своим детям? Мы даем им модель семьи, чьи установки, правила и традиции они затем понесут (или демонстративно не понесут) в свою собственную. Мы даем им представление о семейных ролях и о том, какими (опасными или безопасными) могут быть близкие отношения. Мы транслируем им отношение к миру и сообщаем, каково в нем жить (можно ли доверять людям вокруг и при необходимости найти у них понимание и поддержку). Мы поощряем или не поощряем самостоятельность и инициативу. Мы показываем, насколько выразительной или молчаливой может быть любовь.

Сюда же, в непременные родительские «функции», надо включить и защиту. У нас очень рано детям внушают, что отстаивать свои интересы и уметь постоять за себя они должны сами. Это неправильно. Ребенку любого возраста (хоть новорожденному, хоть подростку) нужно чувствовать, что он надежно защищен, что при любом форс-мажоре ему есть у кого попросить помощи (и помощь придет).

Более того, защищать ребенка нужно не только от внешних опасностей, но и… от него самого. Подрастающий человек порой сам не может «поставить себя в рамки», сам с собой совладать. Его поведение и даже его внутренний мир нуждаются в серьезных внешних подпорках, расставленных по периметру «флажках», четких границах дозволенного. Эти границы дают ему чувство безопасности, защищенности, комфорта: он точно знает, что ему не дадут сделать то, что нельзя, его охраняют, его берегут. Отсутствие же рамок и границ парадоксальным образом ведет к тому, что ребенок это чувство безопасности утрачивает, и ему на смену приходят тревожность, импульсивность, расторможенность.

И еще: пока мы живы, нашим детям не нужно бояться смерти. И пока живы наши родители, мы тоже ее не боимся. Лишь когда они уходят, между нами и вечностью больше не остается преград. Но их любовь, их поддержка, тепло родительского очага – остаются, хотя бы в душе. Для этого, собственно, и нужны родители – быть у своих детей и давать им ощущение жизненной опоры.